Будь хорошей девочкой. Почитай старших, пей чистую воду, не оборачивайся, не спи под тенью убывающей луны, не танцуй с водой, не говори с немыми, не смейся над чужой слепотой, не то попадешь в город с домами без окон.
Молодым кажется, что жизнь очень долгая. Старики знают, что жизнь коротка. Все распоряжаются своим временем по-своему, кто-то держится за каждую крупинку, кто-то прольет и половину через край, не заметив.
Мон-Мон относила себя ко вторым, но, что ни говори, умела ценить отпущенное ей.
И, все же, частенько оборачивалась и смотрела назад, пытаясь разобрать цепочку своих же собственных следов и тщетно искала в их хитросплетении ответы.
Где же, когда она повернула не туда, куда следовало бы? Куда затесалась ошибка, с которой все пошло не так, как могло было бы?
Ответа на вопрос она не видела- куда на взгляни, всюду рассыпаны упавшие с неба звезды. И звезды эти, своим холодным, угасающим светом, немилосердно кололи её глаза.
Как бы ни началась её дорога, но привела она её сюда.
Мон-Мон расстелила на холодном песке расшитое золотой нитью одеяло, воткнула поглубже деревянный колышки, чтобы нежданный порыв ветра не утянул за его за собой и села напротив, скрестив уставшие от долгой ходьбы ноги.
Достала из заплечной сумки тонкую, расшитую бисером и утяжеленную по краям медными бубенчиками ткань, тонкий нож, спеленутый кожаными ножнами и мешочек с каменными рунами, разложила все это на одеяле и вдохнула поглубже сгущающийся, звенящий от напряжения воздух.
Одно только присутствие этих предметов начинало истончать ткань реальности. Мон-Мон же планировала разорвать её прямо по шву. Оставалась самая малость.
Обмыть водой из фляжки и закрыть тканью лицо. Напоить кровью руны.
Сытые камни сначала вяло завибрировали в ладони, с каждой впитанной каплей становясь все тяжелее и тяжелее... Скоро никому будет не под силу поднять их с земли- они лягут в песок так, как того пожелают.
Когда окровавленным ладоням стало тяжело, она рассыпала руны по одеялу, всмотрелась в их узоры...
Он придет.
Он всегда приходит, чего уж тут лукавить- быстрее и охотнее, чем другие. Стоит только позвать, шепнуть во внимательному слушающую пустоту его имя.
Мон-Мон закрыла лицо белой маской, наугад мазнула окровавленными пальцами, открывая дремлющие глиняные глаза.
-Лир!
- Здравствуй, человеческая девочка. Как тебя теперь зовут?
- Мон-Мон.
Лир покачал головой.
- Кто дал тебе такое злое имя?
- Люди.
- Люди дали, а ты его взяла?
- Не придумали другого.
- Хочешь, я тебе придумаю имечко? Получше этого! Например вишенка. Яблочко. Птичка. Что-нибудь съедобное. Потому что я тебя рано или поздно съем.
Помнится, однажды он уговорил её снять маску и посмотреть ему в глаза.
И стоило ей только взглянуть на него, как в мире не осталось ничего, кроме застилающей небо окровавленной пасти и хруста костей на ослепительно белых, как изуматский сахар, зубах.
Она была совсем девчонкой и носила своё второе по счету имя- щенячье, нескладное, которое он так старался угадать, без устали перечисляя всех известных ему животных и птиц. Это была их любимая игра- такая безобидная, что иной раз она забывала, кто сидит перед нею в расшитой золотой нитью клетке.
- Что такое сойка?- спросила она его, услышав незнакомое слово.
- Птичка. Никогда не видела?- оживился демон.
- Нет.
- Сними маску, я покажу.
Она отказалась. Но он развел руками и они тут же уперлись в невидимые глазу границы его клетки.
- Я тебе ничего не сделаю, дружок. Ты же сама меня заперла на этом одеяле. Посадила как куколку и играешься...
Она снова отказалась. Но он продолжил уговоры, на следующий день, и потом, и потом, пока, в конце концов, она не сдалась- уж очень хотелось посмотреть на диковиную птицу.
- Понравилась птичка?- спросил он, смеясь, когда она справилась с испугом и спряталась за маской. Морок сошел с неё так же внезапно, как и обрушился. Будто кто-то разбудил от кошмара. Но она не могла удержаться- все трогала и трогала дрожащими пальцами свое лицо.
- Эй, девочка!- позвал её Лир с притворным беспокойством.- Это же просто шутка. Я заперт, забыла? Но уверяю, стоит тебе только протянуть ко мне свою вкусную ручку, мы с тобой так весело поиграем... Я знаю еще великое множество разных птиц!..
И стоило ей только взглянуть на него, как в мире не осталось ничего, кроме застилающей небо окровавленной пасти и хруста костей на ослепительно белых, как изуматский сахар, зубах.
Она была совсем девчонкой и носила своё второе по счету имя- щенячье, нескладное, которое он так старался угадать, без устали перечисляя всех известных ему животных и птиц. Это была их любимая игра- такая безобидная, что иной раз она забывала, кто сидит перед нею в расшитой золотой нитью клетке.
- Что такое сойка?- спросила она его, услышав незнакомое слово.
- Птичка. Никогда не видела?- оживился демон.
- Нет.
- Сними маску, я покажу.
Она отказалась. Но он развел руками и они тут же уперлись в невидимые глазу границы его клетки.
- Я тебе ничего не сделаю, дружок. Ты же сама меня заперла на этом одеяле. Посадила как куколку и играешься...
Она снова отказалась. Но он продолжил уговоры, на следующий день, и потом, и потом, пока, в конце концов, она не сдалась- уж очень хотелось посмотреть на диковиную птицу.
- Понравилась птичка?- спросил он, смеясь, когда она справилась с испугом и спряталась за маской. Морок сошел с неё так же внезапно, как и обрушился. Будто кто-то разбудил от кошмара. Но она не могла удержаться- все трогала и трогала дрожащими пальцами свое лицо.
- Эй, девочка!- позвал её Лир с притворным беспокойством.- Это же просто шутка. Я заперт, забыла? Но уверяю, стоит тебе только протянуть ко мне свою вкусную ручку, мы с тобой так весело поиграем... Я знаю еще великое множество разных птиц!..
- Теперь тебя таким не напугать, правда?- вздохнул Лир.
- Не напугать.- легко согласилась Мон-Мон. Та "сойка" еще долго приходила к ней во сне, превращая любой безобидный сюжет в настоящий кошмар. Хруст костей, её крик, белые, в красной пене зубы, зубы, зубы... А потом страх стерся, затерялся в недрах её воспоминаний, уступив место более болезненным и более реальным вещам.
- Сколько мы не виделись после соечки? Сколько времени у тебя прошло?
- Четыре года.- Мон-Мон показала демону ладонь и загнула большой палец.- Вот сколько.
- Этого времени достаточно для того, чтобы родить ребенка?- спросил он на свой лад.
- Достаточно для того, чтобы родить четверых.
В следующую встречу она вызывала его не на предназначенном для этого покрывале- на мокром речном песке.
-Здравствуй, девочка!- только и успел сказать он, как огненная полоса разрезала его надвое, а вместе с ним и берег, оставив в толще песка раскаленную полоску стекла.
-Здравствуй, девочка!- только и успел сказать он, как огненная полоса разрезала его надвое, а вместе с ним и берег, оставив в толще песка раскаленную полоску стекла.
- Только представь себе, ты потратила четверых детей для того, чтобы показать мне, как лихо ты умеешь упражняться с огненным бичем. -Лир замолчал и покачал головой.- Мон-Мон, мне кажется, ты тратила время не на те вещи...
- Я не для того тебя позвала, чтобы ты...
- А для чего?- перебил её Лир и прищурил медовые глаза.-для чего ты позвала меня, девочка?
Мон-Мон не ответила.
- Если тебя кто-то обидел, просто назови мне его имя и я найду его, где бы он ни был.-начал демон свою любимую песню.
- А какую плату ты потребуешь взамен?- усмехнулась Мон-Мон.
- За один раз не расплатишься.- осклабился демон.